8

Направляясь к фургону, я не замечал дождя и ветра. Снаружи было темно хоть глаз выколи, и свет из окошка походил на маяк в ночи. Во рту был кислый привкус. Кто-то убил молодую женщину и поджег тело. Хочет Уоллес того или нет, ему придется провести полномасштабное расследование.

Я злился на него, а еще больше – на себя. Меня не оправдывало, что обгоревшие трупы практически не оставляют улик, я должен был доверять своей интуиции. Надо учесть еще один факт. Если женщина не местная, из этого не вытекает, что убийца тоже приезжий. Нам неизвестно, что жертва делала на Руне, но, по словам Броуди, в такое время года остров редко посещают случайные люди. Скорее всего она приехала или с кем-то, или навестить кого-то.

Значит, убийца до сих пор где-то рядом.

С этой мыслью я зашел в фургон. После ледяного коттеджа там было удушающе тепло, воздух наполнился парами парафинового обогревателя.

– Что нового? – спросил Дункан, вскочив на ноги.

– Мне необходимо поговорить с Уоллесом. Могу я воспользоваться вашей рацией?

– Конечно, – удивленно ответил он. – Я подожду снаружи.

Полицейская рация была цифровой и принимала звонки как с мобильных телефонов, так и с наземных линий. Однако Уоллес не взял ни одну трубку. Чудесно. Я оставил ему сообщение с просьбой перезвонить и принялся снимать спецовку.

– Все нормально? – спросил вернувшийся Дункан.

– Да. – Констебль скоро все узнает, но сначала надо связаться с Уоллесом. – Я еду в деревню.

Оставаться у коттеджа не было смысла. Я не собирался к чему-либо прикасаться, пока не прибудет следственная команда. Необходимо успокоиться и обдумать ситуацию. Перед тем как уйти, я решил предупредить Дункана:

– Следи за домом в оба глаза, ладно? Появится кто подозрительный, сразу звони Фрейзеру.

– Ясно, – с недоумением и легкой обидой произнес он.

Я вышел к машине. Шел сильный дождь, и окна старого «фольксвагена» запотели, как только я сел внутрь. Включив обогреватель, я надавил на громоздкий рычаг коробки передач и поехал по тропе к дороге. Дворники скрипели, размазывая дождь по стеклу. Я внимательно смотрел вперед сквозь заляпанное стекло. Вряд ли столкнусь здесь с машиной, но нет желания сбить заплутавшую овечку.

На полпути к деревне на дорогу выскочило светлое существо. Нажимая на тормоз, в свете фар я едва разглядел глаза собаки. Машина вышла из-под контроля, свернула и остановилась.

Ремень безопасности вдавился в грудь. От неожиданности у меня перехватило дыхание. Однако я не особо пострадал, и мотор продолжал работать. «Фольксваген» съехал с дороги и уткнулся в канаву, фары освещали густую траву, а не асфальт.

По крайней мере собаку я не сбил. Она успела отпрыгнуть в сторону. И это был золотистый ретривер. Если на острове таких не две, значит, Оскар. Одному богу известно, что он здесь мог делать.

Столько вокруг пространства, чтобы побегать, а он умудрился броситься именно мне под колеса. Я попытался дать задний ход и выехать на дорогу. Машина забуксовала и не двинулась с места. Переключил на первую передачу и нажал газ – безрезультатно.

Я выключил мотор и вышел посмотреть, в чем дело. Никаких повреждений, но колеса застряли в грязи. Накинув капюшон, порылся в багажнике в поиске предмета, подходящего в качестве точки опоры. Ничего не нашел. Сел в машину обдумать варианты. Дождь в свете фар падал непрерывными нитями. Возвращаться в фургон нет смысла. Значит, можно или остаться в машине и ждать, пока кто-нибудь не проедет мимо, или пойти в деревню пешком. Сидеть на месте придется неизвестно сколько, а при ходьбе я по крайней мере не замерзну.

Черт, надо ж было забыть фонарь в фургоне вместе с кейсом! Я порылся в бардачке. Кроме старых карт и каких-то бумажек, там ничего не было.

Я выключил фары и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. На Руну спустилась ночь, и видимость была плохая. Так не хотелось покидать машину. Тем более с осознанием, что на острове находится убийца. Как-то страшно оказаться на пустынной дороге.

Глупо. Даже если он на Руне, то где-нибудь у себя дома. Давай. Нет смысла ждать.

Я вышел из машины. В этот момент из-за туч показался месяц. В лунном свете поросшие вереском холмы казались эфемерно красивыми. У меня поднялось настроение, и я зашагал по дороге. Не так уж все плохо. При этой мысли месяц опять скрылся – словно резко вырубили свет.

Кромешная мгла вызвала шок. Мне приходилось жить в сельской местности, и я помнил, как темно там бывает. Однако такого опыта у меня еще не было. Руна – крошечный остров, на приличном расстоянии от земли, и здесь нет городов, чтоб хотя бы слабо отражаться вдали. Я посмотрел наверх с надеждой проблеска. Как бы не так. Облачная гряда накрыла звезды и месяц, как одеялом.

Оглянулся назад, чтобы успокоиться при виде «фольксвагена». Но тьма была непроницаемой. Только стук собственных шагов по асфальту подсказывал, что я не свернул с дороги. Всего лишь темно. От этого еще никто не умирал. Если не собьюсь с пути, рано или поздно дойду до деревни.

Уверенность убывала с каждым шагом. Леденящий дождь и ветер забирали у меня тепло, делая не только слепым, но и глухим.

Однако не настолько глухим, чтобы я не услышал шорох на дороге позади.

Я резко повернулся, сердце выпрыгивало из груди. И не увидел ничего, кроме черноты. Вероятно, овечка или ветер поднял палку. Или чертова собака Страчана. Я продолжил путь, напрягая слух, и тут неожиданно ступил в никуда.

Полетел вперед, размахивая руками, пока не ударился о землю. Потом покатился, уже не понимая, где земля, где небо. Жесткая трава царапала мне лицо, и наконец я резко остановился.

Выбившийся из дыхания и ошеломленный, я лежал на грязной траве, дождь хлестал в лицо. Понятно, что произошло. Я отклонился от центра дороги и шагнул в ров. Идиот! Я попытался встать и закричал от боли, выстрелившей в левое плечо. Когда она сошла до глухого нытья, я осторожно пошевелил рукой. Боль тотчас ударила снова, уже не с такой силой, но достаточно, чтобы я застонал.

По крайней мере кость не скрипит. Значит, ничего не сломано. Проглотив ком в горле, я потрогал плечо. Даже через куртку было ясно, что сустав стыкуется как-то не так. Выпирает там, где не следует. Пока гладил неровную поверхность, подкатила тошнота.

Я вывихнул плечо. Сильно.

Без паники. Дыши глубоко. Надо вправить сустав. Я протянул здоровую руку как можно дальше, нащупывая место, где головка плечевой кости высовывалась из лунки. Стиснув зубы, резко надавил на нее.

От боли чуть не потерял сознание. Завопил, увидев небо в алмазах. Приходил в себя, лежа на спине. Пот на лице смешался с дождем. Тошнило. Спазм прошел, но я ослаб и дрожал.

Я не стал трогать плечо. И так понятно, что не вправил. Оно неумолимо пульсировало, боль шла от основания черепа до кончиков пальцев. Я сел. Голова кружилась, пока вставал на ноги. О том, чтобы идти в деревню, теперь и речи быть не может. Надо попытаться найти машину и ждать, что Фрейзер или Дункан рано или поздно станут меня искать. Лучше бы рано.

Загрузка...